Дочь лорда-5. Вихрь Бездны

Часть 1

Глава 1

И плыли они без конца, без конца,

Во мраке, но с жаждою света.

И ужас внезапный объял их сердца,

Когда дождалися ответа.

Константин Бальмонт.

Часть первая. Шепот теней.

Глава первая.

Начало Месяца Заката Весны.

Эвитан, Южный Тенмар — Лютена.

1

— Подожди-ка, подожди-ка! — Витольд — хороший парень. Но не понимает очевидных вещей! — Ты хочешь сказать, твой дядя сам отправил тебя в гости к некоему дворянину? Весьма далекому от понятий чести — по словам того же дяди? Куда ты едешь — никто, кроме этого родственника, не знал. А по дороге на тебя напали бандиты? Во главе с секретарем опять же — твоего дяди. И при этом ты упорно считаешь, что дядя — ни при чём. Ну ты даешь!

Они ругаются уже полчаса! Хорошо хоть — никто не слышит. Кроме не самых лучших в подлунном мире коней, дорожной хляби, пронизывающего ветра и похожих на черные озера полей по окраинам бесконечной дороги. А еще — унылых, с осени голых деревьев на горизонте!

Брр!

— А куда нам еще ехать? — почти равнодушно вопросил Леон.

Он замерз, устал. На холоде разнылась едва успевшая зажить рана! Сейчас бы — в тепло постоялого двора!

Вряд ли кто ищет лиарского беглеца на юге Тенмара. Четвертой ночевки у костра Леон просто не выдержит! Он — не кошка, чтобы на нем всё мигом заживало. Леон — ранен, от усталости еле держится в седле! И при этом еще должен спорить с не слишком умным собеседником, чей конек — продолжать спор ради спора!

— Да куда угодно, но не в пасть же к голодному шакалу!

Юный лорд с тоской потуже затянул плащ. Зима превратила лисий мех в тончайший шелк. И жалкая тряпка не спасает ни от ледяного ветра, ни от зябкой сырости!

— Почему ты думаешь, что дядя Ив заодно с секретарем? — Леон и сам в это почти верил. Но не признавать же теперь правоту Витольда!

— Да хотя бы потому, что он отослал тебя к этому Игнасио Веге!

Вит уже почти орет. А еще из Ритэйны! Впрочем, он ведь десять лет болтался на Юге. Карлотта — тоже южанка. А секретарь дяди и вовсе — вылитый бродяга-банджарон. На одну рожу стоит взглянуть…

— Ты не знаешь этого Вегу, а я знаю! Его папаша — первая мразь Илладэна! Замечен во всём, кроме людоедства.

Завтрак Леона едва не вырвался обратно!

— Не оказался в тюрьме лишь потому, что имеет связи при дворе! И нехилые, учти. А сам Игнасио… то же, что и его папенька, только меньших масштабов. Не успел еще просто, знаешь ли… И к такому мерзавцу дядя отсылает родного племянника? Помнишь сказку о девочке, которую мама в лес послала — с пирожками для больного дедушки-лесничего?

— Но там ведь оборотень принял облик матери…

— А твой дядя — сам оборотень! Только в другом смысле. Понятно?

— Но я же его племянник…

Как же зверски холодно! А еще — мерзко и тоскливо! Ведь Творец есть. Так зачем же допускает, чтобы родные предавали родных⁈ Почему не карает клятвопреступников⁈

— Когда речь о деньгах или чтобы выслужиться перед хозяином — родственные связи побоку, поверь мне!

Горько усмехается Вит, тоскливо молчат мокрые черные палки деревьев.

Сейчас бы слезть с коня, рухнуть на землю и разреветься! Но не в эту же сырость… Были бы здесь сухие листья! И чтобы папа был жив и гладил по голове. Жить бы снова дома, тайно любить Полину, мечтать о гвардии!

Слезы упорно лезут на глаза. От ледяного ветра! Ну почему даже здесь, в Тенмаре, столь холодная весна⁈

Почему нельзя на теплый и сухой постоялый двор? Почему пришлось ехать кружным путем — из-за проклятых отрядов на границе? Да и те — лишь по слухам окрестных крестьян.

Да даже если там и впрямь видели каких-то людей — так в цветах же Ормхейма! Какое Эрику-то дело до Леона⁈

Собирались же ехать напрямую… Почему, ну почему Витольд — такой осторожный⁈

— Дядя мог не знать обо всём…

Так хочется в это верить! Верить хоть во что-нибудь… Леона не могли послать на смерть! Не может быть, что он больше никому не нужен. Что его предали все! Творец такого не допустит…

— Тенмарец — и не знал? — Витольд рассмеялся — сухо и зло. — Да и чего он не знал? Если уж ему известно, что младший Вега — контрабандист! Не удивлюсь, если выяснится, что твой добрый дядюшка еще и с ним в доле…

— Но… — юный лорд понял, что краснеет. Может, хоть на холоде это не так заметно?

Или у Вита глаза тоже слезятся от ветра?

— Ты что? — То ли глаза виконта Тервилля вовсе не слезились, то ли он читает мысли. — Ты никак решил, что на Юге каждый второй контрабандой промышляет? А в Илладэне и вовсе — каждый первый?

— Да ничего я не думал…

Витольд, слава Творцу, кажется, не зол. Просто удивлен.

— Север ничем не отличается от Юга, Леон. — От непонятной, пронзительной горечи в тоне стало совсем тоскливо. — Везде есть подлецы и предатели, петля убийцы, нож в спину, яд в бокал. И честь и порядочность — тоже везде. Не вешай нос! — он, дотянувшись, осторожно тронул собеседника за плечо. Здоровое. — Прорвемся! Кстати, возможно, Илладэн — не такая уж безумная мысль. Там нас вряд ли станут искать. Если твой дядя обо всём знал — сейчас считает тебя мертвым. Властям он тебя сдавать и не собирался. У него было на это время, пока ты у него гостил. А если он просто честный дядя — значит, никому не скажет и про Илладэн. Решено, едем.

— В Илладэн⁈

Кажется, хмурый каурый Вита — и тот повеселел. Еще бы — в Илладэне тепло! Там зима — как в Лиаре конец лета. В крайнем случае — как Месяц Рождения Осени.

— В Илладэн. А оттуда, как и собирались, в Аравинт. В Илладэне я хоть кого-то знаю. Потому что к твоему Игнасио Веге мы точно — ни ногой. Без него доберемся.

2

Общие обеды в Гербовой Зале — еще одна милость, отныне дарованная Элгэ. Ее удостоили удовольствия лицезреть надутое дядино лицо и постную рожу супруга. А заодно — портреты самого графа и обеих его покойных жен. В придворно-церемониальных одеяниях.

Нельзя радоваться чужому горю, но хорошо, что изображения более дальней дядиной родни остались в Мидантии. Портреты их общих предков патрицианского рода Ландерини. Дядя, получив в Эвитане титул Мальзери, немедленно отказался от прежней родовой фамилии.

Предложенные свекром новые наряды остались в супружеской опочивальне. Элгэ по-прежнему идет вишневый шелк, а не бледно-желтый бархат. И уродовать себя на радость графу Мальзери она не намерена.

Еще ей идет именно такое декольте, а не его полное отсутствие. И не тряпичная вставка на его месте.

И совершенно незачем кутать шалью столь прекрасные плечи. Впрочем, на перевитую мелким жемчугом прическу Элгэ согласна — хоть рубины подошли бы лучше.

Молниеносный взгляд в золоченую раму. Усмехнуться в собственные ледяные глаза. Хороша! В любом виде. Лучше только Кармэн, но от герцогини Вальданэ Юстиниан сбежал бы еще быстрее. От нее бы и дядя удрал.

Как десятки поколений дам до нее эвитанская аристократка медленно спустилась по устрашающей длины лестнице с еще более устрашающими мелкими ступеньками. Опираясь на руку мрачного, льдистоглазого супруга.

Впрочем, возможно, древним предшественницам Элгэ везло с мужьями ничуть не больше. В конце концов, ей мог достаться в супруги и сам граф Мальзери. (А что? Дядя — вдовец.) Или Гуго Амерзэн собственной персоной. Б-р-р!

Все остальные — уже внизу. Ах да — Элгэ же непозволительно долго задержалась за выбором туалета. Простите южную дикарку. Молча простите. Не нравится — надо было выбирать дрессированную северянку.

В глазах рябит от серых ливрей. Слуги-статуи готовы обслужить высокомерных хозяев.

Хозяин дома — во главе разновозрастных и разнокалиберных приживалов и приживалок. Зверинец в сборе.

И рота пустых кресел.